"И плавно нажми на курок..."
Оно же "Добро пожаловать"
Ко дню открытия GoodGame!
Мемуары Александра.
<Запрещено распространение на территории Альянса>
Угадай, по мотивам какой игры написан этот рассказ.
Квартал был оцеплен уже два часа, но комбайны добрались до квартиры только сейчас. Через дверь было прекрасно слышно пыхтение одного из них – сейчас он вместе с девятью другими пытался прорваться в квартиру через баррикады, которые мы сдали, при этом положив троих, неосторожно сунувшихся к нам во время постройки.
С переменным результатом комбайны обыскивали другие квартиры, в одни не было никого, в других – напуганные жители, которых тут же куда-то волокли. Возможно в тюрьмы Альянса, но нас это не должно было волновать. Всё было подготовлено по плану.
Как ни странно, но в этот раз у комбайнов действительно была причина оцепить дом. Этой причиной стал мой второй напарник – вортигонт, который, судя по звуку, в очередной раз проверял путь спасения, а может дозаряжал механизм ворот. Правильно, не надо бы ему мозолить глаза боссу. Он, конечно, давно его простил, но всё же, как говорится, «осадок остался».
Я кивнул моему первому напарнику, а по совместительству и прямому начальнику – Олли. Мы с ним, а также трое самых храбрых мирных жителей сидели с комбайновскими винтовками за перевёрнутыми столами и холодильниками, а также прочей утварью. Все остальные уже навёрстывали милю за милей к одному из перевалочных пунктов по туннелям.
Вдруг удары ногой по укреплённой двери стихли – к комбайнам, похоже, подоспела подмога.
И точно – на двери замигал красный огонёк. Через пару секунд дверь в комнату вынесло, и в неё влетела светошумовая граната.
Всё как мы и ожидали. Шеф резко дёрнул поднятой рукой вниз и наш небольшой отряд упал на пол. Крикнуть он ничего не смог бы – в ушах у нас были пластинки, которые при превышающем допустимый предел звуке мгновенно закрывались, обеспечивая полную звукоизоляцию.
После взрыва, который мы не услышали, а скорее почувствовали, мы вскочили на одно колено. Добровольцы такого опыта не имели и ещё секунду хоронились, но потом опомнились и присоединились к нам.
А в дверь уже вломились двое комбайнов – мы специально выбирали такую, где более двух пройти при всём желании не смогли бы.
Сработала первая, элементарнейшая ловушка – на них упал холодильник, утяжелённый всеми доступными в квартире мелкими предметами, в том числе телевизором.
Потеряв двух самых храбрых, а может самых тупых членов отряда, комбайны стали поосторожнее. Теперь в дверь они входить не стали, а попытались, не заходя, увидеть и убить нас. Бесполезная затея – место для обороны мы выбирали не наобум, а долго думая и высчитывая.
Наконец, комбайны решились и вломились в дверь. Их встретил шквальный огонь из наших пушек. Оружие самих комбайнов сейчас плавно обращалось против них, и, поняв, что просто так к нам не прорваться, они опять отступили, оставив на полу пятерых.
Воспользовавшись краткой передышкой, мы перезарядили оружие. Ну же, давайте, обрушьте на нас всю свою мощь, только этого нам и надо! Чёрт возьми, где же вы, ребятки?!
Ага!
В дверь, несильно жужжа, залетел первый мэнхак. Определился с направлением, замигал и полетел на нас.
Олли, не особо напрягаясь, сбил его одним выстрелом в винт. Эта его поразительная способность сбивать мэнхаки и послужила причиной его крупномасштабного признания в рядах Сопротивления. Так это делать не мог больше никто.
Тем временем, в дверь залетело ещё десять мэнхаков, на которых нам уже пришлось потратить усилия. Из-за неопытности добровольцев, один из мэнхаков умудрился долететь до баррикады и бросился на наших помощников, но был сбит ударом моего приклада.
А серьёзной поддержки по-прежнему не приходило. Метрокопы с мэнхаками – вещь, конечно, интересная, но нам не нужны были такие войска.
Тем временем, по лестнице прогрохотали тяжёлые кованые сапоги – подоспели солдаты. Почти неслышно бронированный наколенник клацнул об пол, показывая, что они заняли позицию.
Олли поднёс рацию к губам и шепнул:
-- Тэн, давай звук.
Внизу послышался громкий, оглушительный как взрыв звук, перешедший в планомерное порыкивание – Тэн, наш третий напарник-вортигонт, завёл лодку.
Как мы и рассчитывали, солдаты тут же оживились. Говорили, что, если солдат упускает преступника, его ссылают в необитаемые земли. Никому не удалось этого проверить, но перспектива их явно не устраивала.
Началась ожесточённая перестрелка. Солдаты прятались за утварью, которую мы сами же и разбросали, высовывались, давали короткую очередь из винтовки и прятались обратно.
Очень скоро, один из наших добровольцев был убит, а второму отстрелили ухо, так что он тоже не мог драться.
Нас осталось трое за баррикадой – два ветерана и один доброволец, совсем ещё пацан, лет ему было пятнадцать-шестнадцать. Видимо, он родился незадолго до, а может и вскоре после оккупации Сити-17, и поэтому не попал под подавляющее поле. Держался он, надо сказать, молодцом, стрелял довольно метко, и пару раз солдат спасали только их бронированные пластины.
Мы с Олли убили уже троих, но этого было недостаточно. В дверь рвались всё новые и новые, скоро нас просто задавили бы числом, и единственная причина, по которой мы всё ещё были живы, было отсутствие у солдат гранат, их в целом неудобная позиция и наше везение.
Я в очередной раз выглянул, и, решив, что солдат в квартире достаточно, наклонился к Олли и крикнул: «Пора!».
Шум стоял неимоверный, но в этот раз моего командира слух не подвёл. Он кивнул, упал на живот и отполз чуть назад. Туда, где лежали, шевелясь в нетерпении, светящиеся жёлтым шарики.
Он схватил одну мину и перекинул её мне, а я откинул её за баррикаду.
Оттуда послышался крик, электрический удар и жуткий крик.
Тем временем, я перекинул за баррикаду две оставшиеся у нас магнитные мины и отполз к Олли, дав знак молодняку ползти за нами, захватив своего раненного товарища.
А солдаты, уже справившись с минами, пошли на очередной приступ.
Я вскрыл мешочек, находящийся у меня за спиной и извлёк оттуда один за другим противно шевелящиеся шарики. Не долго думая, я подкинул их к потолку, куда они и прилипли, благодаря своей клейкой слизи. Через пару мгновений сверху уже свисали шевелящиеся язычки, ждущие добычу.
Мы отбежали за вторую баррикаду, находящуюся подальше от первой, но прекрасно оттуда просматривавшейся и расположились там.
Только, в отличие от первой, на этой баррикаде мы всё-таки смогли установить пулемёт.
Скольких усилий нам этого стоило, невозможно было себе представить. Эту квартиру мы оборудовали, как самое надёжное убежище во всём Сити-17, но в этот раз мы должны были пожертвовать им, ради спасения одного человека.
Я присел за мешки с песком, разбросанные вокруг пулемёта и активировал его. Тот завёлся с несильным гулом.
-- Малой, бери своего товарища и на лодку – тихим голосом приказал Олли – мы держимся до последнего, потом отходим. И скажи этому лентяю-вортигонту, чтобы, когда мы будем убегать, лодка ВСЁ-ТАКИ завелась, а не как в прошлый раз.
-- Д-да, с-сэр – заикаясь от страха, отсалютовал парнишка и, с кряхтеньем приподняв стонущего одноухого человека, потащил его вниз по покатому склону, ведущему к секретному перевалочному пункту в туннеле, где сейчас работал вортигонт.
-- Готов, Алекс? – переспросил Олли.
-- Да, сэр – спокойно ответил я. Когда работаешь с начальником больше двух лет, начинаешь спокойно относится и к его начальственному тону, и к его вечным придиркам и усмешкам, и к требованию к 100% выполнению и перевыполнению задания… к его личности, в общем.
Тем временем, солдаты с метрокопами уже с победоносным криком преодолели баррикаду… и угодили прямо под щупальца к барнаклам. Раздался хруст костей и ужасающий крик боли – барнаклы способны ломать кости даже самим языком, уже не говоря об основном теле.
Я взвёл пулемёт. Надо быть всегда наготове, по моим предположением эта или следующая атака солдат будет последняя, после этого они пошлют за поддержкой… Только бы поскорее…
Вскоре за стеной послышались сухие выстрелы пистолета и визги барнаклов. Значит, комбайны прорвались.
Уже более осторожно из-за угла выглянул солдат. Я дал короткую очередь по его голове, и он предпочёл ретироваться.
Олли показал мне большой палец и подполз к противоположной стенке, чтобы следить за улицей.
Наверное, только поэтому я и выжил.
Предупреждающий крик Олли «Сканер!» я услышал поздно, но рефлексы сработали. Поэтому один глаз мне удалось закрыть, а вот второй ослепило. Одновременно я услышал короткий приказ и по полу застучали кованые сапоги.
Они были абсолютно уверены, что стрелок оглушён. Что ж, до этого было недалеко, но я всё же кое-что видел.
По крайней мере силуэты, но этого оказалось достаточно.
Одной рукой продолжая зажимать глаз, я надавил на спусковой крючок.
Пулемёт плясал в моей руке, я стрелял наполовину на звуки, наполовину на расплывчатые силуэты, но этого оказалось достаточно в хаосе узкой квартиры.
Судя по треску, писку и взрыву, я всё-таки попал по сканеру и отомстил за свой глаз. Параллельно несколько тел комбайнов доказывали превосходство Альянсовских пулемётов над хрупкими человеческими телами.
-- Вот он!!! – крик Олли не смог перекрыть шум двигателей вертикальной посадки. Впрочем, всё было и так понятно.
Прямо перед окном завис вертолёт-охотник.
-- Ложиииись!!! – завопил я и растянулся пластом на полу.
И вовремя. Стена, около которой я только что сидел, раскрошилась и стала напоминать решето. Пули свистели прямо над моей головой, но я прекрасно понимал, что охотник пока не может меня нашарить. Что ж, тем лучше.
Сбоку подполз Олли.
-- Пошли, ты первый – прокричал он, перекрикивая пальбу.
Я кивнул и вскочил, прыгнул вперёд и резко сделал шаг назад. Там, где я должен был быть, не шагни я назад, просвистело с дюжину пуль – охотник, как и все боевые симбионты Альянса, обладал собственной интуицией и умением предсказывать дальнейшие действия.
На месте оставаться было нельзя, поэтому я рванул вперёд. Когда до двери оставалось два метра, я прыгнул, вытягиваясь в струну.
Запоздалая пуля пробила мне кроссовок, не задев, к счастью, ногу.
Я не успел даже опомниться, как на меня свалился Олли. Пока мы бежали, расстояние между нами не разрывалось более, чем на полметра, чтобы не дать охотнику шанса убить нас поодиночке, но и не срезать обоих одной очередью.
Шум стрельбы прекратился, мы сейчас находились в безоконном помещении, куда охотник при всём желании добраться не мог.
-- Вперёд, вперёд! – подтолкнул меня к провалу в стене Олли, за нами уже были слышны шаги солдат. Я не стал медлить и побежал вниз по лестнице, которая открывалась сразу за провалом.
Вбежав в широкое помещение, я огляделся. Лодка стояла в полной боевой готовности, уже заведённая, в ней лежал раненный доброволец, а мальчишка стоял на краю с автоматом наготове.
Я без слов запрыгнул внутрь, Олли перемахнул через перегородку, отделявшую кабину от «пассажирского отделения» и вдавил в пол педаль газа. От столь резкого старта, я едва устоял на ногах, а вортигонта с мальцом и вовсе отбросило на пол.
На самом деле, назвать такую махину лодкой, мог бы лишь самый заядлый пессимист. Это был боевой катер, снаряжённый новейшим оборудованием и готовый к бою и обороне. На нём было полным-полно оружия и боеприпасов и при необходимости, он мог бы превратиться в крепость на плаву. Более того, оборудованный электромотором, он мог двигаться произвольное количество времени – если в экипаже был вортигонт. А он там явно был.
Сейчас Тэн колдовал над мотором под палубой. Я же подошёл к раненному и бегло осмотрел его. Ухо было отрезано начисто, но к счастью ушная перепонка уцелела, и кровотечения не было.
Я глянул на пацана и мотнул головой. Правильно истолковав мой знак, он подхватил стонущего добровольца подмышки и потащил в трюм к вортигонту. Разумеется, вортигонты умели лечить ранения, но в данном случае у него просто не оставалось сил на это, так как он был занят подпиткой электродвигателя корабля.
Как только мы вышли под открытое небо, Олли тут же прибавил скорости и крикнул мне «Давай!».
Я сверился с часами на моём запястье. Они не показывали время, только обратный отсчёт от 24 часов, данных нам на операцию. Сейчас они показывали 00:01:25.
Я решил, что этого вполне достаточно, подобрался к установке радиосвязи на сверхвысоких частотах и отдал приказ.
Уже достаточно далеко, в полуразрушенном доме, полном солдат и метрокопов, замигала огромная конструкция, хитроумно укрытая в стене.
И раздался взрыв.
Одновременно с ним, в течение полуминуты раздались взрывы ещё в трёх частях города. Другие отвлекающие группы работали также успешно.
Взметнувшееся вверх пламя было видно даже от нас. Туннель за нашими спинами рухнул.
-- Вот теперь за нами точно полальянса – прошептал я.
Чтобы ещё надежнее закрепить войска Альянса на наших группах, я настроился на прослушиваемую Альянсом частоту. Разумеется, все повстанцы давно знали, что эта частота прослушивается, но для пускания дезинформации она пока не использовалась. Значит, это будет первый раз.
-- База, база – как бы спешно прокричал я в микрофон – мы произвели взрыв в нужном квадрате, направляемся к вам. Наши координаты – я взглянул на Олли, он показывал 3 пальца – третий сектор. Ждём ваших указаний!
-- Слышу вас, номер 5 – откликнулся хорошо знакомый мне связист – остальные группы уже отрапортовали и направляются к точке. Ждём вас в скором времени. Конец связи.
Я кивнул своим мыслям. Олли не нуждался в указаниях, курс он проложить мог и сам, тем более что у нас было только одно указание. Плыть куда угодно, но в противоположное от Фримена направление. Биться, производить шум, навлекать на себя как можно больше охотников и иже с ними. А потом тихо вернуться на базу.
А сзади послышалось знакомое жужжание и, пока далеко, но стремительно приближаясь, замаячил силуэт первой пары охотников.
-- Тревога!!! – почти радостно воскликнул я. Наконец-то бой, хватит бегства, хватит всего… Бой, бой, БОЙ!!!
Два охотника и десантный транспортник приближались медленно, но величественно. Огромные симбионты, созданные Альянсом только для разрушения, они сейчас были просто натравлены на нас, как охотничьи собаки на дичь.
Что ж, покажем им, что и дичь умеет стрелять.
Я отбежал за уникальное устройство, созданное коллективными усилиями половины инженеров Сопротивления – силовой полукупол. В целом, это было то же самое, что и пулемётные гнёзда Альянса, но если они являлись одной составляющей, то этот купол состоял из трёх отсеков, каждый из которых можно было автономно отключить. Во включённом же состоянии, они не пропускали ничего, кроме разве что самых сильных ракет.
Аккурат за куполом лежала ракетная установка, с уже заряженной ракетой, а также три пачки по десять ракет в каждой. Я неторопливо поднял ракетницу и заглянул в прицел.
Перекрестье упиралось точно в передние лапы-двигатели первого охотника.
Я подождал пару секунд и, дождавшись предупреждающего писка ракетницы, выстрелил.
Одинокая ракета прочертила воздух, врезавшись, правда, чуть ниже, чем я предполагал.
Но такого эффекта не ожидал даже я. Хотя казалось, что мы всё предусмотрели.
Я попал прямо в десантный отсек и оттуда с визгом начали падать мэнхаки. Однако, сгруппировавшись в воздухе, они обнаружили нас.
Заработали винты, и мэнхаки с красными лампочками ломанулись к нам.
-- МАЛООООЙ!!!! – заорал я, бросая ракетницу и берясь за рукоятку пулемёта, стоявшего за центральным блоком. Одновременно я нашарил ногой педальную систему отключения щитовых блоков.
Из двери, ведущей в машинное отделение, показался молодой пацан с растрёпанными волосами, его глаза горели адским пламенем. Похоже, состояние у него было как у меня, парой минут раньше.
-- Хватай ракетницу!!! – продолжал орать я, вместе с этим нажимая среднюю педаль. Второй сверху (и снизу) блок щита с треском отключился и я дал длинную очередь по мэнхакам, срезав двух или трёх. Но их было штук пятьдесят, и все с явно прослеживающимися намерениями. А сверху догоняли охотники… -- Стреляй в охотников!
-- Но я… я не умею… как вообще… -- промямлил пацан, но тут же бросил разговаривать, когда над его головой пронеслись первый пули охотников, застучавшие по обшивке корабля.
Малец схватил ракетницу и навёл её на охотник. Потом неуверенно опустил.
-- Успокойся. – начал диктовать я – расставь ноги пошире, если угол между ракетницей и поверхностью больше 50 градусов, лучше упрись ей в пол. Наведи на охотника, подожди пару секунд – жуткий шум, это я дал ещё одну очередь по мэнхакам – и плавно нажми на курок. Понял меня?!
Молодой человек кивнул и с полудьявольской улыбкой стал выцеливать идущего первым охотника. Я отвернулся, продолжая расстреливать мэнхаков. Ещё пару десятков упали, я уже стрелял не очередями, а не отпуская гашетки.
Сзади раздался тонкий писк, а за ним выстрел. Я глянул наверх.
Ракета попала в задний горизонтальный двигатель охотника, лишая его двигающей силы.
С жутким рёвом – охотник тоже мог чувствовать боль – он начал стремительно терять высоту, мотая из стороны в сторону оставшимися двигателями.
Я не мог предугадать куда он упадёт, слишком изменчива была траектория, но примерно представить, к сожалению, мог.
Олли, как оказалось, тоже.
-- Все в трюм!!! – срывающимся голосом закричал он, уже не церемонясь и давая пинка зазевавшемуся малолетнему стрелку, -- пошёл, пошёл, ПОШЁЛ!!!
Мне приказы, а тем более пинки, были не нужны, я уже и сам со всех ног нёсся в трюм. Олли вбежал за мной, закрыв и наглухо заперев дверь. Впрочем, далеко в трюм я убегать не стал и подозвал малого к себе – так безопаснее. Всё равно придётся прорываться наверх.
И тут нас настиг удар. Волна, поднятая крушением охотника прямо перед нами, прошла по нашему кораблю. К счастью, мы уже были в безопасности.
А пока я выдвинул перископ, находящийся рядом с дверью в трюм и разглядывал палубу. Волна, поднятая крушением охотника прямо перед нами, уже прошлась по нашему кораблю, и теперь оставшийся охотник кружил в небе, а с десантного корабля на верёвках спускались солдаты. Мэнхаки пытались напасть на них, видимо что-то в них всё-таки сломалось, но солдаты тут же уничтожили их безжалостным огнём.
Как и предполагали в штабе, нас не станут уничтожать. После этих переговоров нас попытаются взять живыми.
Что ж, пусть пытаются.
-- Всем сменить оружие – скомандовал Олли, и я немедленно спустился в трюм, выбрал одну из валяющихся там в довольно большом количестве винтовок патруля одну и подошёл обратно.
-- Даём им приземлиться и выходим. По своим они стрелять будут вряд ли… Первая задача – добраться до щита и укрыться. Там берём ракетницу, прикрываем меня – я пойду к кабине. Если не сможете сбить – хотя бы отгоните охотника. Поняли?
-- Да – одновременно отозвались мы с мальцом.
-- Кстати, звать то тебя как? – шепнул я ему на ухо.
-- Роман – смутился пацан и покрепче ухватил винтовку.
-- Ну что, Роман, -- я ободряюще хлопнул его по плечу – прорвёмся, не впервой.
Тот слабо кивнул. Я отвернулся, сморщил лицо. Не впервой, да… И не впервой вот такие вот пацаны погибали под пулями комбайнов.
Но в этот раз мы прорвёмся. Не можем не прорваться.
Иначе в чём смысл дальнейшей жизни? Прятаться от Альянса? Сидеть, сложа руки, и смотреть как они убивают остатки сопротивления, а потом зомбируют оставшееся население?!
Ну нет! Мы ещё повоюем!
-- Пошли! – взревел Олли и пинком распахнул дверь.
-- Свобода и Жизнь! – грянуло в две басовитые глотки, да так, что разнеслось по всему кораблю.
Метрокопы и солдаты просто не успели отреагировать.
Я рванулся к щиту, сгибаясь в две погибели и давая очередь по скоплению комбайнов. Один упал, остальные начали палить по мне.
Пуля прошила мне левую кисть, я с всхлипом опустил руку и стрелял из винтовки уже только правой рукой.
Несмотря на уменьшившуюся точность, я всё-таки умудрился прибить ещё трёх солдат и добраться до щита. Там, не обращая внимания на боль в руке, я схватил пулемёт, взвёл его зубами (этому нас учили на курсах экстремального выживания) и с криком стал палить по стоящим по другую сторону силового купола солдатам.
Тем, кто опустился там, очень не повезло. Никаких укрытий, плоская палуба и пулемёт. Мой пулемёт.
Он ходил у меня в руках, но я, напряв все мускулы, всё же держал его в приблизительно точном состоянии.
Сзади послышался сухой щелчок, затем мат знакомым мне голосом.
-- Бросай винтовку – закричал я, перекрикивая даже шум моего собственного пулемёта, -- отгоняй охотника!
Роман понял всё с полуслова и, схватив ракетницу, первый выстрел сделал даже без прицела.
Вовремя – если бы он этого не сделал, охотник наверняка попал по кому-нибудь очередью. А так он отвлёкся на летящую практически мимо ракету – даже у него есть инстинкт самосохранения.
И времени, пока он сбивал эту самую ракету, Роману хватило, чтобы выстрелить ещё раз, в этот раз нацелено.
Ракета попала в боковую пластину охотника, отбросив его налево – к берегу и придав ему горизонтальное ускорение.
С ужасным шумом охотник рухнул посреди жилого квартала, погребя под собой половину жилого комплекса.
Я прикусил губу. Там жили невинные люди…
Нет. Невинных людей нет. Есть Сопротивление, есть боящиеся и есть подчинившиеся. Невинных уже нет.
Я почувствовал толчок – Олли пробился к кабине, оставив за собой цепочку трупов.
И тут заработала радиостанция.
-- Ребята, великолепная работа! Фримен в Восточной Чёрной Мезе! Он прорвался!!! Всем, кто участвовал – медаль лично от Илая!!!
В ответ в эфире послышались радостные крики других экипажей.
Тем временем, маячившие вдали, на берегу, силуэты БТРов и солдат сорвались с места. Похоже они взяли пеленг.
Всё шло, как и должно было. Чёрную Мезу они не найдут. За всё остальное можно не волноваться.
Можно было выбрать один из перевалочных пунктов, добраться туда и осесть.
Но Альянс не был бы Альянсом, если бы не мог приподнести какую-нибудь гадость напоследок.
Люк внизу десантного симбионта раскрылся и оттуда вылетела ракета, направляющаяся прямо на нас.
Я прекрасно знал, какие ракеты делают с такой странной архитектурой.
-- ВСЕ В ВОДУ!!! – завопил я так, что по-моему даже не успевшие отъехать солдаты услышали меня, -- ХЕДКРАБНАЯ РАКЕТА!!!!
Олли прыгнул первым, за ним я кинул Романа и прыгнул сам.
-- Тэээээн!!! – заорал я уже из воды, но я понимал, что выбраться ни он, ни раненный безымянный доброволец уже не успеют.
Ракета попала в палубу. Хедкрабы тут же выбрались оттуда и с визгом засеменили к распахнутой настежь двери машинного отделения.
Оттуда послышался дикий крик, переходящий в утробный вопль, а затем в какие-то бессвязные мольбы.
А затем, почти без перерыва – ор новорождённого зомби.
Это умирал доброволец. Вортигонты умирают молча и без следа мучений. Вроде бы он был, а вот его уже нет. И не поймёшь, когда это случилось.
Я хлопнул юношу по плечу и поплыл к берегу.
Нам предстояло ещё многое пережить. Выжить в Сити-17 без оружия, одним, с лицами, известными теперь всем комбайнам.
Но мы сделаем это. Ведь Фримен добрался до Восточной Чёрной Мезы. Цель выполнена.
Потери и настрой личного состава не имеют значения.
Так нас учили и этому мы верны. Тем более, что звено по прежнему состоит из трёх человек.
-- Добро… пожаловать… в Сопротивление – между гребками проговорил я. Роман улыбнулся.
С переменным результатом комбайны обыскивали другие квартиры, в одни не было никого, в других – напуганные жители, которых тут же куда-то волокли. Возможно в тюрьмы Альянса, но нас это не должно было волновать. Всё было подготовлено по плану.
Как ни странно, но в этот раз у комбайнов действительно была причина оцепить дом. Этой причиной стал мой второй напарник – вортигонт, который, судя по звуку, в очередной раз проверял путь спасения, а может дозаряжал механизм ворот. Правильно, не надо бы ему мозолить глаза боссу. Он, конечно, давно его простил, но всё же, как говорится, «осадок остался».
Я кивнул моему первому напарнику, а по совместительству и прямому начальнику – Олли. Мы с ним, а также трое самых храбрых мирных жителей сидели с комбайновскими винтовками за перевёрнутыми столами и холодильниками, а также прочей утварью. Все остальные уже навёрстывали милю за милей к одному из перевалочных пунктов по туннелям.
Вдруг удары ногой по укреплённой двери стихли – к комбайнам, похоже, подоспела подмога.
И точно – на двери замигал красный огонёк. Через пару секунд дверь в комнату вынесло, и в неё влетела светошумовая граната.
Всё как мы и ожидали. Шеф резко дёрнул поднятой рукой вниз и наш небольшой отряд упал на пол. Крикнуть он ничего не смог бы – в ушах у нас были пластинки, которые при превышающем допустимый предел звуке мгновенно закрывались, обеспечивая полную звукоизоляцию.
После взрыва, который мы не услышали, а скорее почувствовали, мы вскочили на одно колено. Добровольцы такого опыта не имели и ещё секунду хоронились, но потом опомнились и присоединились к нам.
А в дверь уже вломились двое комбайнов – мы специально выбирали такую, где более двух пройти при всём желании не смогли бы.
Сработала первая, элементарнейшая ловушка – на них упал холодильник, утяжелённый всеми доступными в квартире мелкими предметами, в том числе телевизором.
Потеряв двух самых храбрых, а может самых тупых членов отряда, комбайны стали поосторожнее. Теперь в дверь они входить не стали, а попытались, не заходя, увидеть и убить нас. Бесполезная затея – место для обороны мы выбирали не наобум, а долго думая и высчитывая.
Наконец, комбайны решились и вломились в дверь. Их встретил шквальный огонь из наших пушек. Оружие самих комбайнов сейчас плавно обращалось против них, и, поняв, что просто так к нам не прорваться, они опять отступили, оставив на полу пятерых.
Воспользовавшись краткой передышкой, мы перезарядили оружие. Ну же, давайте, обрушьте на нас всю свою мощь, только этого нам и надо! Чёрт возьми, где же вы, ребятки?!
Ага!
В дверь, несильно жужжа, залетел первый мэнхак. Определился с направлением, замигал и полетел на нас.
Олли, не особо напрягаясь, сбил его одним выстрелом в винт. Эта его поразительная способность сбивать мэнхаки и послужила причиной его крупномасштабного признания в рядах Сопротивления. Так это делать не мог больше никто.
Тем временем, в дверь залетело ещё десять мэнхаков, на которых нам уже пришлось потратить усилия. Из-за неопытности добровольцев, один из мэнхаков умудрился долететь до баррикады и бросился на наших помощников, но был сбит ударом моего приклада.
А серьёзной поддержки по-прежнему не приходило. Метрокопы с мэнхаками – вещь, конечно, интересная, но нам не нужны были такие войска.
Тем временем, по лестнице прогрохотали тяжёлые кованые сапоги – подоспели солдаты. Почти неслышно бронированный наколенник клацнул об пол, показывая, что они заняли позицию.
Олли поднёс рацию к губам и шепнул:
-- Тэн, давай звук.
Внизу послышался громкий, оглушительный как взрыв звук, перешедший в планомерное порыкивание – Тэн, наш третий напарник-вортигонт, завёл лодку.
Как мы и рассчитывали, солдаты тут же оживились. Говорили, что, если солдат упускает преступника, его ссылают в необитаемые земли. Никому не удалось этого проверить, но перспектива их явно не устраивала.
Началась ожесточённая перестрелка. Солдаты прятались за утварью, которую мы сами же и разбросали, высовывались, давали короткую очередь из винтовки и прятались обратно.
Очень скоро, один из наших добровольцев был убит, а второму отстрелили ухо, так что он тоже не мог драться.
Нас осталось трое за баррикадой – два ветерана и один доброволец, совсем ещё пацан, лет ему было пятнадцать-шестнадцать. Видимо, он родился незадолго до, а может и вскоре после оккупации Сити-17, и поэтому не попал под подавляющее поле. Держался он, надо сказать, молодцом, стрелял довольно метко, и пару раз солдат спасали только их бронированные пластины.
Мы с Олли убили уже троих, но этого было недостаточно. В дверь рвались всё новые и новые, скоро нас просто задавили бы числом, и единственная причина, по которой мы всё ещё были живы, было отсутствие у солдат гранат, их в целом неудобная позиция и наше везение.
Я в очередной раз выглянул, и, решив, что солдат в квартире достаточно, наклонился к Олли и крикнул: «Пора!».
Шум стоял неимоверный, но в этот раз моего командира слух не подвёл. Он кивнул, упал на живот и отполз чуть назад. Туда, где лежали, шевелясь в нетерпении, светящиеся жёлтым шарики.
Он схватил одну мину и перекинул её мне, а я откинул её за баррикаду.
Оттуда послышался крик, электрический удар и жуткий крик.
Тем временем, я перекинул за баррикаду две оставшиеся у нас магнитные мины и отполз к Олли, дав знак молодняку ползти за нами, захватив своего раненного товарища.
А солдаты, уже справившись с минами, пошли на очередной приступ.
Я вскрыл мешочек, находящийся у меня за спиной и извлёк оттуда один за другим противно шевелящиеся шарики. Не долго думая, я подкинул их к потолку, куда они и прилипли, благодаря своей клейкой слизи. Через пару мгновений сверху уже свисали шевелящиеся язычки, ждущие добычу.
Мы отбежали за вторую баррикаду, находящуюся подальше от первой, но прекрасно оттуда просматривавшейся и расположились там.
Только, в отличие от первой, на этой баррикаде мы всё-таки смогли установить пулемёт.
Скольких усилий нам этого стоило, невозможно было себе представить. Эту квартиру мы оборудовали, как самое надёжное убежище во всём Сити-17, но в этот раз мы должны были пожертвовать им, ради спасения одного человека.
Я присел за мешки с песком, разбросанные вокруг пулемёта и активировал его. Тот завёлся с несильным гулом.
-- Малой, бери своего товарища и на лодку – тихим голосом приказал Олли – мы держимся до последнего, потом отходим. И скажи этому лентяю-вортигонту, чтобы, когда мы будем убегать, лодка ВСЁ-ТАКИ завелась, а не как в прошлый раз.
-- Д-да, с-сэр – заикаясь от страха, отсалютовал парнишка и, с кряхтеньем приподняв стонущего одноухого человека, потащил его вниз по покатому склону, ведущему к секретному перевалочному пункту в туннеле, где сейчас работал вортигонт.
-- Готов, Алекс? – переспросил Олли.
-- Да, сэр – спокойно ответил я. Когда работаешь с начальником больше двух лет, начинаешь спокойно относится и к его начальственному тону, и к его вечным придиркам и усмешкам, и к требованию к 100% выполнению и перевыполнению задания… к его личности, в общем.
Тем временем, солдаты с метрокопами уже с победоносным криком преодолели баррикаду… и угодили прямо под щупальца к барнаклам. Раздался хруст костей и ужасающий крик боли – барнаклы способны ломать кости даже самим языком, уже не говоря об основном теле.
Я взвёл пулемёт. Надо быть всегда наготове, по моим предположением эта или следующая атака солдат будет последняя, после этого они пошлют за поддержкой… Только бы поскорее…
Вскоре за стеной послышались сухие выстрелы пистолета и визги барнаклов. Значит, комбайны прорвались.
Уже более осторожно из-за угла выглянул солдат. Я дал короткую очередь по его голове, и он предпочёл ретироваться.
Олли показал мне большой палец и подполз к противоположной стенке, чтобы следить за улицей.
Наверное, только поэтому я и выжил.
Предупреждающий крик Олли «Сканер!» я услышал поздно, но рефлексы сработали. Поэтому один глаз мне удалось закрыть, а вот второй ослепило. Одновременно я услышал короткий приказ и по полу застучали кованые сапоги.
Они были абсолютно уверены, что стрелок оглушён. Что ж, до этого было недалеко, но я всё же кое-что видел.
По крайней мере силуэты, но этого оказалось достаточно.
Одной рукой продолжая зажимать глаз, я надавил на спусковой крючок.
Пулемёт плясал в моей руке, я стрелял наполовину на звуки, наполовину на расплывчатые силуэты, но этого оказалось достаточно в хаосе узкой квартиры.
Судя по треску, писку и взрыву, я всё-таки попал по сканеру и отомстил за свой глаз. Параллельно несколько тел комбайнов доказывали превосходство Альянсовских пулемётов над хрупкими человеческими телами.
-- Вот он!!! – крик Олли не смог перекрыть шум двигателей вертикальной посадки. Впрочем, всё было и так понятно.
Прямо перед окном завис вертолёт-охотник.
-- Ложиииись!!! – завопил я и растянулся пластом на полу.
И вовремя. Стена, около которой я только что сидел, раскрошилась и стала напоминать решето. Пули свистели прямо над моей головой, но я прекрасно понимал, что охотник пока не может меня нашарить. Что ж, тем лучше.
Сбоку подполз Олли.
-- Пошли, ты первый – прокричал он, перекрикивая пальбу.
Я кивнул и вскочил, прыгнул вперёд и резко сделал шаг назад. Там, где я должен был быть, не шагни я назад, просвистело с дюжину пуль – охотник, как и все боевые симбионты Альянса, обладал собственной интуицией и умением предсказывать дальнейшие действия.
На месте оставаться было нельзя, поэтому я рванул вперёд. Когда до двери оставалось два метра, я прыгнул, вытягиваясь в струну.
Запоздалая пуля пробила мне кроссовок, не задев, к счастью, ногу.
Я не успел даже опомниться, как на меня свалился Олли. Пока мы бежали, расстояние между нами не разрывалось более, чем на полметра, чтобы не дать охотнику шанса убить нас поодиночке, но и не срезать обоих одной очередью.
Шум стрельбы прекратился, мы сейчас находились в безоконном помещении, куда охотник при всём желании добраться не мог.
-- Вперёд, вперёд! – подтолкнул меня к провалу в стене Олли, за нами уже были слышны шаги солдат. Я не стал медлить и побежал вниз по лестнице, которая открывалась сразу за провалом.
Вбежав в широкое помещение, я огляделся. Лодка стояла в полной боевой готовности, уже заведённая, в ней лежал раненный доброволец, а мальчишка стоял на краю с автоматом наготове.
Я без слов запрыгнул внутрь, Олли перемахнул через перегородку, отделявшую кабину от «пассажирского отделения» и вдавил в пол педаль газа. От столь резкого старта, я едва устоял на ногах, а вортигонта с мальцом и вовсе отбросило на пол.
На самом деле, назвать такую махину лодкой, мог бы лишь самый заядлый пессимист. Это был боевой катер, снаряжённый новейшим оборудованием и готовый к бою и обороне. На нём было полным-полно оружия и боеприпасов и при необходимости, он мог бы превратиться в крепость на плаву. Более того, оборудованный электромотором, он мог двигаться произвольное количество времени – если в экипаже был вортигонт. А он там явно был.
Сейчас Тэн колдовал над мотором под палубой. Я же подошёл к раненному и бегло осмотрел его. Ухо было отрезано начисто, но к счастью ушная перепонка уцелела, и кровотечения не было.
Я глянул на пацана и мотнул головой. Правильно истолковав мой знак, он подхватил стонущего добровольца подмышки и потащил в трюм к вортигонту. Разумеется, вортигонты умели лечить ранения, но в данном случае у него просто не оставалось сил на это, так как он был занят подпиткой электродвигателя корабля.
Как только мы вышли под открытое небо, Олли тут же прибавил скорости и крикнул мне «Давай!».
Я сверился с часами на моём запястье. Они не показывали время, только обратный отсчёт от 24 часов, данных нам на операцию. Сейчас они показывали 00:01:25.
Я решил, что этого вполне достаточно, подобрался к установке радиосвязи на сверхвысоких частотах и отдал приказ.
Уже достаточно далеко, в полуразрушенном доме, полном солдат и метрокопов, замигала огромная конструкция, хитроумно укрытая в стене.
И раздался взрыв.
Одновременно с ним, в течение полуминуты раздались взрывы ещё в трёх частях города. Другие отвлекающие группы работали также успешно.
Взметнувшееся вверх пламя было видно даже от нас. Туннель за нашими спинами рухнул.
-- Вот теперь за нами точно полальянса – прошептал я.
Чтобы ещё надежнее закрепить войска Альянса на наших группах, я настроился на прослушиваемую Альянсом частоту. Разумеется, все повстанцы давно знали, что эта частота прослушивается, но для пускания дезинформации она пока не использовалась. Значит, это будет первый раз.
-- База, база – как бы спешно прокричал я в микрофон – мы произвели взрыв в нужном квадрате, направляемся к вам. Наши координаты – я взглянул на Олли, он показывал 3 пальца – третий сектор. Ждём ваших указаний!
-- Слышу вас, номер 5 – откликнулся хорошо знакомый мне связист – остальные группы уже отрапортовали и направляются к точке. Ждём вас в скором времени. Конец связи.
Я кивнул своим мыслям. Олли не нуждался в указаниях, курс он проложить мог и сам, тем более что у нас было только одно указание. Плыть куда угодно, но в противоположное от Фримена направление. Биться, производить шум, навлекать на себя как можно больше охотников и иже с ними. А потом тихо вернуться на базу.
А сзади послышалось знакомое жужжание и, пока далеко, но стремительно приближаясь, замаячил силуэт первой пары охотников.
-- Тревога!!! – почти радостно воскликнул я. Наконец-то бой, хватит бегства, хватит всего… Бой, бой, БОЙ!!!
Два охотника и десантный транспортник приближались медленно, но величественно. Огромные симбионты, созданные Альянсом только для разрушения, они сейчас были просто натравлены на нас, как охотничьи собаки на дичь.
Что ж, покажем им, что и дичь умеет стрелять.
Я отбежал за уникальное устройство, созданное коллективными усилиями половины инженеров Сопротивления – силовой полукупол. В целом, это было то же самое, что и пулемётные гнёзда Альянса, но если они являлись одной составляющей, то этот купол состоял из трёх отсеков, каждый из которых можно было автономно отключить. Во включённом же состоянии, они не пропускали ничего, кроме разве что самых сильных ракет.
Аккурат за куполом лежала ракетная установка, с уже заряженной ракетой, а также три пачки по десять ракет в каждой. Я неторопливо поднял ракетницу и заглянул в прицел.
Перекрестье упиралось точно в передние лапы-двигатели первого охотника.
Я подождал пару секунд и, дождавшись предупреждающего писка ракетницы, выстрелил.
Одинокая ракета прочертила воздух, врезавшись, правда, чуть ниже, чем я предполагал.
Но такого эффекта не ожидал даже я. Хотя казалось, что мы всё предусмотрели.
Я попал прямо в десантный отсек и оттуда с визгом начали падать мэнхаки. Однако, сгруппировавшись в воздухе, они обнаружили нас.
Заработали винты, и мэнхаки с красными лампочками ломанулись к нам.
-- МАЛООООЙ!!!! – заорал я, бросая ракетницу и берясь за рукоятку пулемёта, стоявшего за центральным блоком. Одновременно я нашарил ногой педальную систему отключения щитовых блоков.
Из двери, ведущей в машинное отделение, показался молодой пацан с растрёпанными волосами, его глаза горели адским пламенем. Похоже, состояние у него было как у меня, парой минут раньше.
-- Хватай ракетницу!!! – продолжал орать я, вместе с этим нажимая среднюю педаль. Второй сверху (и снизу) блок щита с треском отключился и я дал длинную очередь по мэнхакам, срезав двух или трёх. Но их было штук пятьдесят, и все с явно прослеживающимися намерениями. А сверху догоняли охотники… -- Стреляй в охотников!
-- Но я… я не умею… как вообще… -- промямлил пацан, но тут же бросил разговаривать, когда над его головой пронеслись первый пули охотников, застучавшие по обшивке корабля.
Малец схватил ракетницу и навёл её на охотник. Потом неуверенно опустил.
-- Успокойся. – начал диктовать я – расставь ноги пошире, если угол между ракетницей и поверхностью больше 50 градусов, лучше упрись ей в пол. Наведи на охотника, подожди пару секунд – жуткий шум, это я дал ещё одну очередь по мэнхакам – и плавно нажми на курок. Понял меня?!
Молодой человек кивнул и с полудьявольской улыбкой стал выцеливать идущего первым охотника. Я отвернулся, продолжая расстреливать мэнхаков. Ещё пару десятков упали, я уже стрелял не очередями, а не отпуская гашетки.
Сзади раздался тонкий писк, а за ним выстрел. Я глянул наверх.
Ракета попала в задний горизонтальный двигатель охотника, лишая его двигающей силы.
С жутким рёвом – охотник тоже мог чувствовать боль – он начал стремительно терять высоту, мотая из стороны в сторону оставшимися двигателями.
Я не мог предугадать куда он упадёт, слишком изменчива была траектория, но примерно представить, к сожалению, мог.
Олли, как оказалось, тоже.
-- Все в трюм!!! – срывающимся голосом закричал он, уже не церемонясь и давая пинка зазевавшемуся малолетнему стрелку, -- пошёл, пошёл, ПОШЁЛ!!!
Мне приказы, а тем более пинки, были не нужны, я уже и сам со всех ног нёсся в трюм. Олли вбежал за мной, закрыв и наглухо заперев дверь. Впрочем, далеко в трюм я убегать не стал и подозвал малого к себе – так безопаснее. Всё равно придётся прорываться наверх.
И тут нас настиг удар. Волна, поднятая крушением охотника прямо перед нами, прошла по нашему кораблю. К счастью, мы уже были в безопасности.
А пока я выдвинул перископ, находящийся рядом с дверью в трюм и разглядывал палубу. Волна, поднятая крушением охотника прямо перед нами, уже прошлась по нашему кораблю, и теперь оставшийся охотник кружил в небе, а с десантного корабля на верёвках спускались солдаты. Мэнхаки пытались напасть на них, видимо что-то в них всё-таки сломалось, но солдаты тут же уничтожили их безжалостным огнём.
Как и предполагали в штабе, нас не станут уничтожать. После этих переговоров нас попытаются взять живыми.
Что ж, пусть пытаются.
-- Всем сменить оружие – скомандовал Олли, и я немедленно спустился в трюм, выбрал одну из валяющихся там в довольно большом количестве винтовок патруля одну и подошёл обратно.
-- Даём им приземлиться и выходим. По своим они стрелять будут вряд ли… Первая задача – добраться до щита и укрыться. Там берём ракетницу, прикрываем меня – я пойду к кабине. Если не сможете сбить – хотя бы отгоните охотника. Поняли?
-- Да – одновременно отозвались мы с мальцом.
-- Кстати, звать то тебя как? – шепнул я ему на ухо.
-- Роман – смутился пацан и покрепче ухватил винтовку.
-- Ну что, Роман, -- я ободряюще хлопнул его по плечу – прорвёмся, не впервой.
Тот слабо кивнул. Я отвернулся, сморщил лицо. Не впервой, да… И не впервой вот такие вот пацаны погибали под пулями комбайнов.
Но в этот раз мы прорвёмся. Не можем не прорваться.
Иначе в чём смысл дальнейшей жизни? Прятаться от Альянса? Сидеть, сложа руки, и смотреть как они убивают остатки сопротивления, а потом зомбируют оставшееся население?!
Ну нет! Мы ещё повоюем!
-- Пошли! – взревел Олли и пинком распахнул дверь.
-- Свобода и Жизнь! – грянуло в две басовитые глотки, да так, что разнеслось по всему кораблю.
Метрокопы и солдаты просто не успели отреагировать.
Я рванулся к щиту, сгибаясь в две погибели и давая очередь по скоплению комбайнов. Один упал, остальные начали палить по мне.
Пуля прошила мне левую кисть, я с всхлипом опустил руку и стрелял из винтовки уже только правой рукой.
Несмотря на уменьшившуюся точность, я всё-таки умудрился прибить ещё трёх солдат и добраться до щита. Там, не обращая внимания на боль в руке, я схватил пулемёт, взвёл его зубами (этому нас учили на курсах экстремального выживания) и с криком стал палить по стоящим по другую сторону силового купола солдатам.
Тем, кто опустился там, очень не повезло. Никаких укрытий, плоская палуба и пулемёт. Мой пулемёт.
Он ходил у меня в руках, но я, напряв все мускулы, всё же держал его в приблизительно точном состоянии.
Сзади послышался сухой щелчок, затем мат знакомым мне голосом.
-- Бросай винтовку – закричал я, перекрикивая даже шум моего собственного пулемёта, -- отгоняй охотника!
Роман понял всё с полуслова и, схватив ракетницу, первый выстрел сделал даже без прицела.
Вовремя – если бы он этого не сделал, охотник наверняка попал по кому-нибудь очередью. А так он отвлёкся на летящую практически мимо ракету – даже у него есть инстинкт самосохранения.
И времени, пока он сбивал эту самую ракету, Роману хватило, чтобы выстрелить ещё раз, в этот раз нацелено.
Ракета попала в боковую пластину охотника, отбросив его налево – к берегу и придав ему горизонтальное ускорение.
С ужасным шумом охотник рухнул посреди жилого квартала, погребя под собой половину жилого комплекса.
Я прикусил губу. Там жили невинные люди…
Нет. Невинных людей нет. Есть Сопротивление, есть боящиеся и есть подчинившиеся. Невинных уже нет.
Я почувствовал толчок – Олли пробился к кабине, оставив за собой цепочку трупов.
И тут заработала радиостанция.
-- Ребята, великолепная работа! Фримен в Восточной Чёрной Мезе! Он прорвался!!! Всем, кто участвовал – медаль лично от Илая!!!
В ответ в эфире послышались радостные крики других экипажей.
Тем временем, маячившие вдали, на берегу, силуэты БТРов и солдат сорвались с места. Похоже они взяли пеленг.
Всё шло, как и должно было. Чёрную Мезу они не найдут. За всё остальное можно не волноваться.
Можно было выбрать один из перевалочных пунктов, добраться туда и осесть.
Но Альянс не был бы Альянсом, если бы не мог приподнести какую-нибудь гадость напоследок.
Люк внизу десантного симбионта раскрылся и оттуда вылетела ракета, направляющаяся прямо на нас.
Я прекрасно знал, какие ракеты делают с такой странной архитектурой.
-- ВСЕ В ВОДУ!!! – завопил я так, что по-моему даже не успевшие отъехать солдаты услышали меня, -- ХЕДКРАБНАЯ РАКЕТА!!!!
Олли прыгнул первым, за ним я кинул Романа и прыгнул сам.
-- Тэээээн!!! – заорал я уже из воды, но я понимал, что выбраться ни он, ни раненный безымянный доброволец уже не успеют.
Ракета попала в палубу. Хедкрабы тут же выбрались оттуда и с визгом засеменили к распахнутой настежь двери машинного отделения.
Оттуда послышался дикий крик, переходящий в утробный вопль, а затем в какие-то бессвязные мольбы.
А затем, почти без перерыва – ор новорождённого зомби.
Это умирал доброволец. Вортигонты умирают молча и без следа мучений. Вроде бы он был, а вот его уже нет. И не поймёшь, когда это случилось.
Я хлопнул юношу по плечу и поплыл к берегу.
Нам предстояло ещё многое пережить. Выжить в Сити-17 без оружия, одним, с лицами, известными теперь всем комбайнам.
Но мы сделаем это. Ведь Фримен добрался до Восточной Чёрной Мезы. Цель выполнена.
Потери и настрой личного состава не имеют значения.
Так нас учили и этому мы верны. Тем более, что звено по прежнему состоит из трёх человек.
-- Добро… пожаловать… в Сопротивление – между гребками проговорил я. Роман улыбнулся.